Кто заплатит за зарю российской микроэлектроники?
А виной всему, как ни прискорбно, даже не чья-то глупость, как мы привыкли об этом думать, а наше географическое положение и наш климат.
Увы, мечты о том, что наша экономика, разорвав путы планового хозяйства, получит извне необходимые инвестиции, догонит Запад, органично вольется в мировую экономику и обеспечит нам жизнь не худшую, чем у американцев или ушведов, оказались утопией. Они, правда, еще не развеялись. Но это, думаю, уже не за горами, многие уже поняли, что к чему. Так что давайте теперь попробуем понять, а что же делать дальше.
Вначале небольшая констатация. Если взять за отправную точку нашей перестройки даже не речь Горбачева в 1986 году, а Первый съезд народных депутатов, то перестраиваемся мы уже 16 лет. Для сравнения — германское и японское экономическое чудо потребовало примерно 20 лет — с 1945-го по середину 60-х. Да, у нас еще четыре года в запасе. Но как-то не верится, что разваливавшаяся в течение 16 лет экономика в последующие годы вдруг обретет новое качество и резко пойдет в гору. Не с чего бы.
А вот и еще одна параллель — пятнадцатилетний промежуток с 1921 по 1936 год в нашей стране. Да, репрессии, отсутствие демократических свобод — было. Но за 15 лет советская экономика сделала гигантский скачок, из никакой — в одну из самых динамично развивающихся в мире, ни в чем не уступающую любой европейской.
Третья параллель — Китай образца 1990–2005 годов. Чудо, ничуть не меньшее, чем послевоенное германское или японское. И на него, заметьте, потребовалось всего полтора десятилетия.
Так что вывод — 15 лет представляется вполне достаточным сроком, чтобы понять, в правильном ли направлении идет развитие. А следствие из этого таково: мы опять делаем что-то не так. Что же?
Давайте опять вернемся немного назад, в самый конец 80-х. Именно в это время в стране произошло осознание того, что наша экономика зашла в тупик, и что надо искать, как из него выбраться. Казалось, все просто — есть западные страны. У них — рыночная экономика не в пример нашей плановой, да и демократия, что ни говори, вызывающая зависть. Так что все просто — покаяться, ввести демократию да запустить рынок. Кто из тех, кому в 80-х было больше 20, думал иначе?
Правда, несколько настораживало дилетанство многих апологетов перестройки. «Нельзя быть немножечко беременной» — кажется, именно так звучал заголовок одной из статей в «Литературке». Или рынок, или план — третьего не дано, говорила автор этой статьи, и это надолго осело в наших мозгах, замусоренных вузовской политэкономией. Незабвенный Бунич, восторгаясь только что полученными им новыми знаниями, делился ими с многомиллионной телезрительской аудиторией, поучая ее — рынок нас рассудит! Ведь рынок — это замечательная вещь, если чего-то делается много, то цены на это что-то снижаются и его производство перестает быть выгодным. Таким образом, в отличие от нашей плановой экономики, он самонастраивается! Так что государство должно просто оставить рынок в покое, введя на нем правила игры да удалившись с него — все остальное произойдет само собой.
Ну и мы, естественно, рассуждали столь же примитивно, сколь и наши пророки. Например, рынок в понимании большинства наших сограждан конца 80-х выглядел примерно так: АвтоВАЗ будет конкурировать с АЗЛК, «Ангстрем» — с минским «Интегралом», «Рекорды» — с «Рубинами» и «Горизонтами», и т. д. Конкурируя между собой, они выйдут на новые качественные уровни, удовлетворят наши запросы и (только тогда) пойдут на завоевание западных рынков.
А что в итоге? Открытие границ, в том числе и таможенных, привело совсем не к тому, чего ожидали. «Хотелось как лучше, получилось как всегда» — увы, эпиграф к описанию очень многих наших послеперестроечных действий. «Рекорды» с «Рубинами» и «Горизонтами» практически умерли, в сборочных цехах этих предприятий собираются телевизоры из готовых узлов китайского производства, остальные производственные площади в лучшем случае сданы в аренду, в худшем — просто не используются. АЗЛК с АвтоВАЗом конкурируют не столько друг с другом, сколько с корейскими и дешевыми европейскими автомобилями. Пока они держатся, но что их ждет, мы обсудим чуть ниже. «Интеграл» с «Ангстремом» также переживают не лучшие времена, и темпы их развития гораздо ниже, чем у родственных им европейских (об азиатских и речи нет) предприятий. Так почему же получилось не как лучше?
Ответ очень прост. Открытие нашего экономического пространства не только позволило выйти за рубеж нашим производителям сырья, но и дало возможность войти на наш рынок западным производителям. А об этой опасности наши идеологи, протаскивая себя к власти, старались не говорить. В итоге в страну хлынули не только долгожданные импортные компьютеры и видеомагнитофоны, но и дешевые комплектующие. Причем, если на готовую продукцию таможенные тарифы все еще довольно высоки, то на комплектующие они в несколько раз ниже. Низкая себестоимость южноазиатской электроники (причины этого обсуждены ранее) в комплексе с низкими таможенными пошлинами убили «Рекорды» с «Рубинами» и «Горизонтами», поставили в тяжелейшее положение «Интеграл» с «Ангстремом» и их аналоги. Налоги на автомобили гораздо выше, чем на комплектующие, поэтому АЗЛК с АвтоВАЗом еще держатся. Но не шикуют, хотя количество автомобилей, приобретенное нашими согражданами за последние 10 лет, заметно превысило 10 миллионов.
Итак, первое столкновение нашей экономики с мировой оказалось для первой подобно столкновению печально знаменитого «Титаника» с айсбергом. Хотя нет, я перегнул, «Титаник» затонул спустя пару часов, мы же еще на плаву, только практически потеряли ход. Но…
Как вы думаете, дорогие читатели, чем будет для нашей экономики вступление в ВТО, о необходимости которого во весь голос твердят наши руководители? Если кто еще не догадался, поясню: тараном в борт потерявшего ход корабля, ведущего отчаянную борьбу за то, чтобы остаться на плаву. Вступив в ВТО, мы будем вынуждены дополнительно снизить пошлины на многие виды готовой продукции. И тогда корейские автомобили окажутся дешевле «Жигулей», немецкие сравняются с «Волгами», «Боинги» станут дешевле наших ТУ и т. д.
Понимаю, что многие автолюбители с радостью воскликнут: «Да и фиг с ними, с этими «Жигулями», мы с радостью купим за те же деньги иномарки и будем ездить на них!». Купить-то купим, а ездить-то на них куда будем? И на какие шиши? Вы уверены, дорогие, что ваше место работы не накроется медным тазом? Тогда, в 80-х, мы все тоже думали — ничего страшного не произойдет. Не знали, что же в самом деле может произойти. Так и сейчас вы предполагаете, что вступление в ВТО скажется где-то там, где нас с вами нет? Увы, это не так, скажется оно по всей стране.
Конечно, тот же АвтоВАЗ рухнет не сразу. Весь скукожится, урежет зарплаты, отчисления в бюджет, выплаты бандюкам, резко уменьшит объемы закупок нового оборудования. И вполне возможно, что в таком коллапсе он продержится и 10, и 15 лет. Московский «Рубин» вообще перестанет собирать телевизоры, даже из китайских узлов — как только пошлины на готовую продукцию снизятся до уровня пошлин на комплектующие, сборка в наших цехах станет дороже сборки в Китае. И теперь уже все помещения ПО «Рубин», за исключением заводоуправления, будут отданы «Горбушке». Мне не по силам перечислить все предприятия, которые после вступления в ВТО обанкротятся или остановятся в шаге от него. Но их будут тысячи. Нет? Хотел бы я услышать аргументированное опровержение. Честное слово, очень хотел бы…
Я понимаю, что вступление в ВТО очень выгодно хозяевам и руководителям наших крупных сырьевых экспортеров. Это снижение таможенных пошлин в странах, куда они ввозят свое сырье, то есть укрепление их позиций в борьбе за новые рынки. Только что от этого получит страна? Конечно, эти ребята не смогут не показать рост экспортной выручки, и, как следствие этого, произойдет рост их отчислений в бюджет. Именно это и приводится как основной аргумент в пользу вступления в ВТО.
Но не будем наивными. Большая часть роста экспортной выручки так или иначе будет выведена из-под налогообложения. Если кто не верит, вдумайтесь в следующий факт. Месяца два назад в программе «Время» было сообщено, что за прошедший год прибыль печально известного «Юкоса» выросла в сравнении с предыдущим годом в 25 (!) раз. Как нетрудно догадаться, вовсе не за счет более эффективной работы, а за счет того, что, находясь под пристальным (и заинтересованным) вниманием государства, руководство «Юкоса» лишилось возможности столь же легко, как и год назад, скрывать свои доходы. Так что, руководители наших металлургических гигантов не такие? Или мы с вами, оказавшись на их месте, проявили бы чудеса принципиальности? То-то же…
Ну, с хозяевами предприятий-экспортеров все ясно. А вот руководство страны разве не понимает, что делает? Не знаю. Я вполне допускаю, что министр финансов не получал никаких взяток от вышеупомянутых хозяев, а вполне удовлетворен расчетом дополнительных поступлений в бюджет. Только интересно, как были оценены расходы, которые возникнут в связи с банкротством многих предприятий и ростом безработицы? Об этом он, как мне показалось, ни гу-гу. То ли никак эти расходы не оценивались, то ли никто не знает, как их оценить, и в министерстве финансов решили положиться на авось. Не знаю даже, что лучше, — честный, но безответственный министр или взяточник. С точки зрения состояния в стране, увы, без разницы.
Насколько я могу судить по материалам, размещенным на сайте www.vto.ru, большинство даже не осознает, что же произойдет со страной после ее вступления в ВТО. Многие высказывания поражают своей недальновидностью. Особенно это относится к появившимся в некоторых периодических изданиях кратких интервью, берущихся у руководителей тех или иных относительно успешных предприятий, существующих на нашем внутреннем рынке. «Отечественный рынок слишком мал для западных компаний, поэтому они не помешают нам», «наши цены предпочтительнее», «результаты вступления в ВТО окажутся, скорее всего, положительными, ибо хуже уже некуда», — подобными высказываниями пестрят страницы с этими интервью. Мне это несколько напоминает сюжет, когда убеленная сединами бабушка пугает трехлетнего внука: «Сейчас придет серый волк!», а маленький сорванец отважно отвечает: «А я его саблей зарублю», помахивая при этом своей пластмассовой сабелькой. Да, внучок твердо уверен, что зарубит, но взрослые-то понимают, что нельзя волка допускать к такому смельчаку. А наше руководство, увы, понимает что-то иное, видимо, более выгодное для себя по тем или иным соображениям. Только вот мы с вами этих соображений не знаем, поэтому и удивляемся, почему получается не как лучше, а как всегда.
Господа уверенные, а какой процент из тех, кто заказывает вашу продукцию, переживет вступление в ВТО и не рассыплется под следующим валом подешевевшего импорта? Кому мы будем продавать наши замечательные сборочные линии, системы автоматического регулирования и т. д.? Дорогие, а с чего нашим ценам быть ниже, чем у западных конкурентов, если государство будет вынуждено резко снизить таможенные пошлины? И с чего вы предполагаете, что лично Intel или Philips придут в нашу страну, чтобы конкурировать с небольшими нашими предприятиями? Они не придут. Вместо них резко увеличится количество дилеров, которые будут предлагать их подешевевшую до вашего уровня продукцию. Вступление в ВТО снимет если не последний, то предпоследний барьер, защищающий нашу экономику от продукции, увы, более эффективной западной экономики. Ситуация изменится гораздо сильнее, чем большинство из нас в состоянии предположить. Ведь мы однажды уже наступали на эти грабли, в начале 90-х! Никто и не представлял, насколько «просядет» наша экономика. Со вступлением в ВТО будет то же самое. Конечно, не спустя неделю после вступления. Но года через два-три все станет ясно. Только инициаторов вступления и след уже простынет…
Не знаю, сумел ли я вас убедить, дорогие читатели, в неразумности нашего вступления в ВТО в этом или в следующем году. На мой взгляд, этого нельзя делать ни сейчас, ни в ближайшем будущем. Это мой первый ответ на вопрос: «А что же делать?». Вступать в ВТО сейчас нельзя ни под каким видом. Это не киотский протокол подписывать, от которого нашей сегодняшней экономике ни холодно, ни жарко.
Что еще надо делать? Будете смеяться, ибо я сейчас скажу нечто совершенно банальное. Нужно вкладывать деньги в образование. Причем в естественные науки и в техническое образование средства должны поступать опережающим образом (да простят меня поэты и художники!). Мы неконкурентоспособны по части организации крупносерийного высокоавтоматизированного производства готовой продукции, в которой после запуска поточной линии «мозги» нужны лишь для ее ремонта. А вот в выпуске продукции, где доля интеллекта не 10%, а 80%, мы можем быть более чем конкурентоспособны. Только этот интеллект надо формировать. 90-е годы сложили устойчивый стереотип у тех, кто моложе 40 — учиться невыгодно, инженер (технолог, конструктор, радиомонтажник…) себя-то прокормить не может, не то что семью. Результат этих замечательных перестроечных действий налицо — инженеров (технологов, конструкторов, радиомонтажников…) в возрасте 25–35 лет в стране практически нет. Только программисты.
Пока это еще не смертельно. Но когда вымрут последние из тех, кто был подготовлен старой советской школой, ситуация станет катастрофической. Если у страны не найдется денег для того, чтобы сохранить то, что еще не умерло, то уж на создание нового денег тем более не найдется. Мне кажется, у нас есть еще резерв лет эдак на 15–20, чтобы исправить ситуацию. Сумеем ли мы с вами как-то донести до сидящих у власти, что не трубой единой жить нам нужно?
Еще об одной пожарной мере, к которой нужно прибегать незамедлительно. Но перед этим очень краткое вступление. Пару лет назад у одного из моих сотрудников умер родственник (в ранге примерно члена-корреспондента АН), и мне было предложено посмотреть книги, оставшиеся в квартире, до того, как они будут выкинуты. Речь, естественно, шла о научной и технической литературе. Килограммов 40 книг я отобрал и вывез (увы, с местом у меня напряженка, своих книг подобной тематики как бы не свыше двух тысяч штук). Еще столько же килограммов отобрал себе еще один из моих сотрудников. Остальное же (примерно на порядок больше того, что мы увезли) было выкинуто, пристроить их куда-либо родственники не смогли.
Просматривая эти книги, я впервые в жизни ощутил, какое же количество интеллекта накоплено в стране за последние 70–90 лет. Чего стоит, например, 700-страничная монография, посвященная взаимодействию электронов с веществом, со списком литературы примерно на 1200 ссылок! Да такие книги — это чуть ли не сборник всего того, что известно всему человечеству в этой конкретной области. Причем оно уже написано на русском языке, а не требует перевода с английского или с немецкого (для перевода такой книги нужен ученый мирового уровня, а не просто технический переводчик). И таких книг у нас, в «Ленинке» и в «Политехничке», — десятки тысяч.
Мне кажется, что просто необходимой пожарной мерой должна быть работа по быстрейшему (не более чем за 10 лет) переводу всех этих книг в электронный вид и передачи этих копий во все основные библиотеки страны. Для сохранности, чтобы пожар или иное стихийное бедствие даже в нескольких библиотеках не уничтожили того, что с таким трудом накоплено в стране. Это не снимает необходимости заботиться об исходных «твердых копиях» — необходимо и то, и другое. Но работы по переводу ценных книг в электронный вид нужно делать быстро, а не растягивать на столетие.
Господа, если кто знает, как эту идею донести до олигархов, основавшихся на туманном Альбионе или еще где за пределами родины, посодействуйте. Быть может, кто из них и загорится идеей таким образом войти в историю, а не только покупкой иностранных спортивных клубов или реэкспортом продукции АвтоВАЗа. Ведь в этом случае их сомнительные действия по пусть даже и не противоречащему законам изъятию миллиардных средств из карманов всех наших сограждан могут приобрести противоположный оттенок. Направленные на описанные нужды, эти средства превратятся из украденных в связи с несовершенным законодательством в те, которые олигархи не дали разбазарить чиновникам, изъяли из их грязных ручонок и направили на действительные нужды страны.
Наверное, столь же банальным будет и откровение о том, что нужно не только поддерживать, но и всемерно развивать те отрасли, где у нас за годы советской власти был накоплен опережающий в сравнении с Западом потенциал. Это аэрокосмическая отрасль, производство вооружения. Это опережение было накоплено здоровьем и кровью нации, и разбазаривание этого — на мой взгляд, не меньшее преступление, чем создание ГУЛАГа. Неужели кому-то нужно еще доказывать, что мы, худобедно, в состоянии конкурировать с Западом в областях, где у нас есть опережающие наработки, а вот конкурировать там, где они ушли от нас далеко вперед, — не скажу, что невозможно, но в масштабах отраслей в ближайшее время нереально.
Мне очень хочется, чтобы экономическая ситуация в стране вынудила наши банки перейти от повального кредитования строительного бизнеса (строительства бензоколонок, жилья, которое будет выкуплено лет через 25–30) к инвестированию наукоемкого производства. Но мне кажется, что это возможно только в том случае, если действия государства будут направлены на экономическое снижение выгодности любых вложений, за исключением инвестиций в наукоемкое производство. Обратный алгоритм (повышение выгодности упомянутых инвестиций, например льготами), как мне представляется, невозможен — инвестиций не будет, будет только пользование льготами под тем или иным предлогом. Пока же руководители государства идут на поводу у крупного бизнеса, а не направляют его действия на пользу стране.
Еще одна очевидно необходимая мера — государственное противодействие экспорту капитала. Коль скоро нам самим придется оплачивать зарю отечественной электроники, микроэлектроники, приборостроения, авиа и автомобилестроения и т. п., нам на это понадобятся средства. Нам — это нашей стране. Так вот, если каждый год из нее будут уплывать в теплые страны сотни миллиардов долларов, то на эту зарю денег хватать не будет. Что мы сейчас и наблюдаем. Зачем вкладывать деньги в нашу силиконовую долину, если гораздо прибыльнее их перевести в какой-либо из швейцарских банков. Да и прожить на них можно будет (в эмиграции), доведись дать деру из страны по той или иной причине. Эти два соображения перетянут любые призывы инвестировать в отечественную экономику, если только последние не будут поддержаны жесткими мерами против экспорта капитала за пределы страны. 15 прошедших лет, увы, подтверждают правильность сказанного.
Год или два назад в наших средствах массовой информации разгорелась дискуссия — «прощать» или «не прощать» капиталы, которые уже утекли за границу. В качестве аргумента за прощение высказывалась мысль, что если их простить, то тогда они вернутся обратно и будут вложены в отечественную экономику, а если не простить — не вернутся. Не спорю, если не простить, то точно не вернутся. Но и если простить — не вернутся тоже. По тем самым вышеописанным соображениям. Так что судите сами, кому и зачем понадобилась эта дискуссия.
Пожалуй, на этом я бы поставил точку — можно много сказать, что надо бы делать, только как вынудить власть имущих внять этим словам? Я вижу только один выход — нужно попытаться довести эти слова до как можно большего числа наших сограждан, убедить их в правильности этих слов, и только тогда нашими совместными усилиями можно как-то воздействовать на власть. Точно так же, как слова о необходимости перестройки в конце 80-х были доведены до сознания многих из наших сограждан, и затем волей этих сограждан вынудили КПСС сложить с себя властные полномочия и начать перестроечные мероприятия. Правда, хотелось как лучше, а получилось как всегда, но некий опыт все же приобретен. И, глядишь, не со второго, так с третьего раза, но что-то разумное у нас получится.
И в тот день, когда я уже закончил было эту статью, в программе «Время» прозвучали весьма интересные слова. На очередном заседании совета министров с докладом выступал министр транспорта. Помимо всего прочего, он отметил, что рост цен на бензин за 2004 год оказался столь велик, что поставил под угрозу само существование транспортной отрасли. Заказчики массово отказываются от услуг той части транспортников, которые используют в качестве тягловой силы двигатели, работающие на бензине. При этом они, эти злостные заказчики, находят альтернативные варианты. Министр высказался за то, что нужно как-то ограничить рост цен на бензин. Надо же, не только мы с вами пришли к выводу о подобной необходимости! Может, и другие наши министры окажутся столь же проницательными, как и министр транспорта?
Ну вот, пожалуй, и все. Выводы, которыми я поделился с вами, дорогие читатели, разумеется, не есть окончательная истина. Многое в моих аргументах может быть подвергнуто критике. Например, расчеты себестоимости отопления, или аргументация относительной тяжести налогового бремени, которое несут наши предприниматели. Так что если кто-то в состоянии показать ошибочность моих аргументов и проистекающих из них выводов — не поленитесь, выскажитесь. Выскажите свои аргументы, сделайте свои, отличные от моих, выводы. Это нужно всем нам, ибо только анализ разных точек зрения может дать объективную картину. А она нам сейчас очень нужна, ибо наш мир, быстро меняющийся в последние два десятилетия, изрядно всех нас дезориентировал.